В последние годы отечественное сельхозмашиностроение сделало заметный шаг вперед. В частности, на «Гомсельмаше», «Лидагромаше», МТЗ, других предприятиях создана целая гамма новых машин и агрегатов. Во многом именно благодаря им аграрный комплекс страны успешно справляется со своими задачами. Но справедливости ради следует заметить, что сегодня на наших полях можно встретить и импортную технику. Правда, она по «зубам» лишь тем сельхозпредприятиям, которые научились хозяйствовать на европейском уровне. Но и в более слабых — в экономическом плане — регионах пашут, сеют и убирают. Чем? А это кто как умудряется. Очевидно одно: большинство сельхозпредприятий работает на своей отечественной технике.
Какова она сегодня, всегда ли удовлетворяет механизаторов, чего они ждут от создателей машин. Об этом и шел разговор за «круглым столом» в главной крестьянской газете. В нем приняли участие генеральный директор Научно-практического центра НАН Беларуси по механизации сельского хозяйства Владимир Самосюк, начальник главного управления механизации и технического прогресса с Главгостехнадзором Минсельхозпрода республики Франц Минько, первый заместитель генерального директора Научно-практического центра НАН Беларуси по механизации сельского хозяйства Владимир Азаренко, заместитель генерального директора по научной работе Научно-практического центра НАН Беларуси по механизации сельского хозяйства Валерий Чеботарев, главный конструктор Научно-практического центра НАН Беларуси по механизации сельского хозяйства Иван Лабоцкий, а также заведующий лабораторией этого центра Владимир Володкевич и заведующий отделом Петр Гарост.
Открывая заседание, главный редактор «Белорусской нивы» Евгений СЕМАШКО, в частности, сказал:
— Во время встреч с руководителями сельхозпредприятий, райсельхозпродов, председателями райисполкомов, в частности, и в ходе последнего «круглого стола», проведенного нашей редакцией в Гродненском районе, особенно остро стояли два вопроса — ценообразование и техническое обеспечение АПК. В том же Гродненском районе давно взяли курс на высокопроизводительные машины и механизмы импортного производства. Но, как известно, глава государства Александр Лукашенко принял решение о том, чтобы наши аграрии делали ставку на отечественное сельхозмашиностроение. В связи с этим некоторые хозяйственники размышляют: в состоянии ли белорусская техника для села составить достойную конкуренцию западноевропейской? Над чем сегодня работают ученые, конструкторы, инженеры Научно-практического центра НАН Беларуси по механизации сельского хозяйства?
Итак, вам слово, Владимир Георгиевич.
Владимир САМОСЮК: — Сразу замечу, что мы работаем в тесном взаимодействии с нашим основным заказчиком — Министерством сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь. Все наши новые разработки согласовываются с главным аграрным штабом, который все координирует. Со своей стороны мы видим, в чем нуждаются селяне, что им необходимо для эффективного хозяйствования на земле. Наш центр при разработке техники руководствуется главным постулатом — она должна подкреплять ту или иную современную технологию, каждая из которых может дать прибавку и прирост урожая сельскохозяйственных культур. При этом должна быть система машин. Выстраивается целая цепочка их. И мы анализируем, что крестьянам нужно сейчас, что понадобиться завтра и т. д. Исходя из этого, недавно провели два очень серьезных, на мой взгляд, семинара — по техническому обеспечению производства картофеля и льна.
Сейчас вплотную подошли к механизации в льноводстве. Факт остается фактом — в текущем году долгунец сеять было нечем! Срочно была дана команда заводам-изготовителям, нашему Центру. Мы дорабатывали десяток сеялок и почвообрабатывающих комбинированных агрегатов. В конечном итоге отобрали три лучшие, они и рекомендованы к использованию на предстоящей посевной. Словом, в этом направлении работа ведется в соответствии с инновационными технологиями. Если проанализировать обеспеченность средствами механизации сельскохозяйственных организаций республики, исходя из контурности полей, выполнения работ в лучшие агротехнические сроки, что позволило бы получить максимальный урожай всех культур, то пока ситуация складывается далеко не так, как хотелось бы. К примеру, тракторов не достает около двадцати процентов, плугов оборотных — около тридцати, сеялок для зерновых — около сорока, льносеялок — около тридцати, картофелесажалок — тридцати четырех процентов. Я имею в виду современную технику, которая позволила бы получить самый высокий урожай. Поэтому у нас есть над чем работать в ближайшее время и в перспективе. Когда приступаем к разработке какого-то технического средства, стараемся, чтобы его характеристики не уступали импортным аналогам. К сожалению, не всегда это удается. И не вина здесь наших ученых и конструкторов. Наши проекты воплощаются на заводах концерна «Белагромаш». А их техническое оснащение не соответствует в достаточной мере мировым стандартам. Ведь, чтобы получить качественную и с низкой себестоимостью технику, необходимо новое высокопроизводительное оборудование — для лазерной и плазменной резки металла, современные обрабатывающие центры и т. д. Но этого для полного цикла производства на многих предприятиях нет. Требуется техническое перевооружение машиностроительных предприятий. Оно идет, мы видим хорошие примеры на лидских и других заводах, но пока еще много и старого оборудования, на котором качественные изделия создать сложно, а зачастую и невозможно.
Не могу не сказать и о проблеме материалов и комплектующих для нашей техники. Нет, к сожалению, в Беларуси соответствующих материалов, которые обеспечили бы качество и надежность техники. Скажем, трубу квадратного сечения в республике не производят, мы вынуждены ее покупать. А если применим из имеющегося сортамента, то вынуждены для обеспечения прочности так увеличивать размеры ее сечения, что масса агрегата дополнительно увеличивается до тонны и выше. Представьте: тот же плуг стал тяжелее на тонну!
В целом наши последние разработки являются конкурентоспособными импортным аналогам. В качестве примера могу привести картофелесажалку, плуги оборотные минойтовского производства. Эта техника уже пошла в массовое производство. Думаю, что разумное сочетание импортных и отечественных изделий даст желаемый результат в сельхозпроизводстве. Некоторые машины мы производим сейчас на наших предприятиях, скооперировавшись с внешними производителями. Со временем доля импортных комплектующих существенно сократится.
Корр. «БН»: — Владимир Георгиевич, что вам больше всего мешает выйти в изготовлении техники на современный уровень?
Владимир САМОСЮК: — Беспокоит долгий путь от разработки до производства техники. Есть большие проблемы с изготовлением опытных экспериментальных образцов на заводах-изготовителях. Не всегда они могут сделать то, что мы просим. Зачастую это делается ими без должной заинтересованности, а только по нашей инициативе.
Тревожит нас и качество изготовления разработанной Центром техники. Пока мы отстаем от Запада — там уже есть «умная» техника с электронным управлением, все рабочие органы приводятся в действие компьютером. У нас пока сплава железа и компьютера нет. Нужно серьезно над этим работать.
Корр. «БН»: — Франц Францевич, есть ли сегодня в Минсельхозпроде страны анализ: какой процент в сельхозпредприятиях импортной и отечественной техники?
Франц МИНЬКО: — Чаще сейчас заглядывают за бугор руководители состоятельных хозяйств. Многие из них уже сегодня и в мыслях не допускают, что сеять или убирать можно на своей технике. Хотя в целом у нас нет засилья импортной техники. К примеру, тракторов зарубежных фирм у нас немногим более одного процента. Наибольший удельный вес импортных зерноуборочных комбайнов, из тринадцати с половиной тысяч 1700 — зарубежные. Далее идет кормоуборочная техника — около девяти процентов таких комбайнов закуплены за пределами страны. Менее десяти процентов у нас импортных плугов. Больше всего в хозяйствах импортных почвообрабатывающих комбинированных агрегатов.
Справедливости ради следует сказать, что импортная техника все же дала нам очень многое. Благодаря ей начали внедряться новые, прогрессивные технологии, изменились условия труда механизаторов и т. д. Наша промышленность увидела, к чему нужно стремиться. Это тоже опыт.
Сегодня и у себя мы уже многое сделали. Хотя по своим характеристикам белорусская техника, на мой взгляд, приблизилась к импортной процентов на сорок. Имею в виду наши тракторы, зерноуборочные и кормоуборочные, картофелеуборочные и свеклоуборочные комбайны.
Взять те же тракторы «Беларус». Удельный расход топлива у них — далеко не мировой, запас крутящего момента, гидравлика — тоже сильно отстают. Что же касается условий работы механизатора на нем, то здесь и сравнивать не с чем. Я давно борюсь с уровнем шумов на наших тракторах. До 2000 года служба по охране труда нашего министерства не регистрировала случаев профзаболеваний из-за превышения шума во время работы на тракторе. Считалось, что уровень шума на нем не должен превышать 80 децибел. Да, на малых тракторах мы вкладывались в эту норму. Но когда появились у нас трактора мощные, с энергонасыщенными двигателями и другими режимами, в те самые 80 децибел не стали вкладываться. Вместо того чтобы искать какие-то технические решения по снижению шума, изменили норматив на 90 децибел. Разве это решение проблемы?!
А возьмите сиденье в тракторе. От него здоровье механизатора тоже зависит. Не случайно именно сиденью на импортных тракторах придается особое значение. Там они — пневмогидравлические. Тот, кто же ездит по полям на «Беларусах», знает, что это такое. Тем не менее, кто-то считает, что установка таких сидений на отечественных тракторах — дорогое удовольствие. Зачем тогда обманывать самих себя, заявляя, что мы создали трактор мирового уровня. Примерно то же самое можно говорить и о другой нашей технике. Вот почему мы считаем, что прекращение импортных закупок приведет наших сельхозмашиностроителей к самоуспокоению, к почиванию на лаврах.
И еще такая немаловажная деталь. На отечественной технике расход топлива на гектар составляет шестнадцать килограммов. Хотя при испытании этот показатель составляет 12 и менее килограммов. Непонятно, почему Минский тракторный завод приобретает двигатели, технические характеристики которых не отвечают мировым требованиям? Мы получаем сегодня из МТЗ, казалось бы, современный, под заказ изготовленный трактор, а в нем отсутствует очень многое. Чтобы выполнять на нем некоторые технологические операции, у механизатора, что называется, не хватает рук.
Вот почему волнуются руководители сельхозпредприятий, в частности, того же Гродненского района, где самая высокая насыщенность импортной техникой. Боятся, что их могут ограничить в выборе. Правда, глава государства заявил, что если хозяйства приобретают импортные машины и механизмы за свои средства, а не за государственные, то они под такой «мораторий» не попадают.
Корр. «БН»: — Очень важно, Франц Францевич, что вы прояснили ситуацию. Потому что в сельхозпредприятиях считают, что такой запрет распространяется на всех без исключения.
Франц МИНЬКО: — Еще раз повторяю: огулом никто ничего не запрещал!
Владимир САМОСЮК: — Подтверждаю это. Есть государственная поддержка для приобретения отечественной техники согласно Указу Президента. Такая поддержка дает определенные льготы. А приобретать за собственные средства технику за рубежом не возбраняется. Но каждый, кто идет на это, должен обязательно доказать, что без такого комбайна либо трактора его хозяйство не сможет обойтись.
Корр. «БН»: — К сожалению, сегодня в нашем разговоре не принимают участие представители Минпрома республики, хотя редакция их приглашала за этот «круглый стол». Безусловно, заочно мы не вправе высказывать в адрес уважаемого министерства какие-то критические замечания. В то же время сегодня многим невдомек: почему порой наша сельскохозяйственная техника, не в полной мере отвечающая современным требованиям, по своей стоимости уравнялась с импортной. Или это не так?
Франц МИНЬКО: — Вы абсолютно правы. К примеру, сегодня трактор, который производит фирма CNH, мощностью 300 лошадиных сил, с полной хорошей комплектацией на американском рынке стоит 125 тысяч долларов. Наш трактор МТЗ-3022 стоит 150 тысяч долларов. Но поставьте рядом две этих машины и сравните. А еще лучше — пусть их в поле опробует механизатор. Не сомневаюсь, в чью пользу он сделает выбор. Особенно по гидравлике, комфортности, технологическим возможностям. Наш трактор отвечает этим требованиям на процентов тридцать.
То же самое можно сказать о зерноуборочных комбайнах и кормоуборочных комплексах. Сегодня импортный однорядный картофелеуборочный комбайн по производительности превосходит наш гомельский аналог в два раза. В этом мы убедились на семинаре на Толочинском консервном заводе. А стоят эти комбайны почти одинаково.
Франц МИНЬКО: — Я вчера Минпрому напомнил: вы всех убеждали, что наш зерноуборочный комбайн будет на двадцать процентов дешевле ростовского. А сегодня наоборот — ростовский дешевле белорусского на те же двадцать процентов.
Владимир АЗАРЕНКО: — Многие из разрабатываемых нами машин для растениеводческой и животноводческих отраслей — это вне всякого преувеличения машины завтрашнего дня. В них все меньше остается того, что еще сдерживает развитие технического прогресса.
Возьмем, к примеру, обработку почвы. Сегодня по примеру развитых стран нужно переходить на гладкую пахоту, снижая долю отвальной вспашки. Под эту технологию мы практически в состоянии разработать плуги с автоматической системой контроля за оборотом пласта и иными новшествами.
Вторым направлением наших поисков является создание так называемых комбинированных агрегатов, которые сочетают в себе обработку почвы с одновременным внесением в нее минеральных удобрений и выполнением других агротехнических операций. Это позволяет не только уменьшать переуплотнение почвы, но и повышать производительность труда, сокращать занятость населения в сезонных полевых работах, что очень актуально для нынешней деревни.
В основу разработок своих машин наши конструкторы закладывают триединый принцип: их мощность, комбинированность и включение максимального количества контрольных функций. Иными словами, машина должна быть «умной». Не делать лишнего, следовать только той технологии, которая в ней заложена и не расходовать больше положенного ресурсов. По растениеводству мы имеем перечень подобных разработок вплоть до 2010 года.
Но мы испытываем немалые трудности с внедрением наших завершенных разработок. Почему? У нас нет рычагов влияния на производителя. Зачастую он во всем хочет видеть сиюминутную выгоду. Но ведь на практике так не бывает. И все же перемены к лучшему налицо. На нашем экспериментальном заводе, который, кстати, активно переоснащается новым современным оборудованием, мы уже управляем этим процессом.
Мы сегодня заинтересованы в сотрудничестве с другими научно-практическими центрами. Создаем совместные полигоны. Будем отрабатывать на них новые технологии. Это позволит более точно определить приоритеты дальнейшего развития. Важно и то, что у нас появится возможность более предметно оценивать образцы закупаемой иностранной техники. Ведь в Беларуси пять почвенно-климатических зон, и для каждой из них нужны свои техника и технологии.
Владимир САМОСЮК: — Жизнь идет вперед, и рынок диктует свои законы. Вместе с тем конструирование, подходы к созданию новой техники у нас, по большому счету, остались на тех же принципах, что и 10—15 лет назад. Не изменилась и система финансирования науки. Мы просто готовим документацию, отдаем ее в Минсельхозпрод, который проводит тендер и определяет производителя нашей новой разработки. А дальше у нас просто нет финансовых возможностей отследить, как эта техника работает, как ее улучшить с учетом пожеланий практиков.
Мы бы хотели, чтобы, как и во всех развитых странах, нам платили т.н. «роялти», т.е. какой-то процент от продаж разработанной нами техники. Это позволило бы отслеживать ее работу в период эксплуатации и вносить конструктивные изменения. К сожалению, такой стройной экономической системы у нас нет. Мы работаем с Минпромом, чтобы решить эту проблему. Некоторые предприятия, такие, как, например, «мотовелозавод», согласны нам платить «роялти» за нашу картофелесажалку. Но подавляющее число предприятий экономят на этом, а в результате страдает потребитель.
Сейчас у нас, наряду с академической наукой, действует и фирменная, т.е. при крупных предприятиях работают научные подразделения. Мы должны работать совместно, но, к сожалению, возникают некоторые проблемы. Например, трактор разрабатывается фирменной наукой, а мы создали для него прицепной почвообрабатывающий агрегат. Но когда начали его агрегатировать с отечественным трактором, то возникли проблемы из-за того, о чем говорил Франц Францевич. Поэтому нужна более тесная интеграция фирменной и академической науки. Мы уже встречались с руководством Минпрома, в ближайшее время планируем провести встречу с генеральными конструкторами, чтобы сгладить существующие на сегодняшний день проблемы.
Франц МИНЬКО: — Во всем мире потребитель имеет свои независимые станции, где проходят испытания предлагаемой ему техники. Да, какая-то фирма разрабатывает свою новинку и сама же ее проверяет. Но чтобы добиться успеха на рынке, она платит испытателям деньги, сдает им свою технику вместе с руководством по ее эксплуатации и ждет окончания испытаний. В итоге получается независимая экспертиза, и потребитель получает объективные характеристики конкретной модели. У нас же представители заводов-изготовителей присутствуют при испытаниях и зачастую всеми правдами и неправдами стараются получить нужное им заключение. Поэтому приходится воевать и отстаивать истину.
Валерий ЧЕБОТАРЕВ: — Сегодня именно экономические показатели должны стать во главе угла при оценке работы любого предприятия. Техника обязана работать с максимальной нагрузкой. Если, например, в хозяйстве собирают 3000 тонн зерна, то это годовая выработка одного комбайна «Лексион». Если же проанализировать, сколько за последние три года «Лексионы» намолачивали, то в среднем на один комбайн получится по 1,5—2 тысяч тонн. В Германии же этот показатель заметно выше.
Как создается техника мирового уровня? Прежде всего необходимо отметить, что новая техническая идея рождается под новую технологию. А дальше к разработке привлекаются конструктора мирового уровня, применяются лучшие материалы, используются лучшие дизайнерские решения. Когда образец готов, доходит черед и до его испытаний. Причем большую роль теперь играет компьютерное моделирование. К сожалению, наша МИС в этом плане отстает, и очень заметно. Естественно, что на такой технике и работать должны комбайнеры высочайшей квалификации. У нас пока мало специалистов, которые в период уборки могут максимально использовать возможности того же «Лексиона».
Здесь необходимо обратить внимание и еще на один немаловажный аспект. Когда на Западе создают новую сельскохозяйственную машину, то комплектующие для нее, как правило, выбирают у одной из 3—5 фирм, которые достигли определенных высот в своей области. Поэтому в результате и получается качественное изделие. У нас же считается, что мы все, вплоть до последнего болта, должны делать сами. Но это неправильно. Да, можно сказать, что конкурентная западная модель экономики — жестокая, что в ней выживает сильнейший. Однако она заставляет любого ее участника мыслить и делать свое дело качественно. В противном случае он разоряется и становится никому не нужным. Именно такую систему должны построить и мы, если хотим создавать качественную продукцию.
И еще. Чтобы создать машину мирового уровня, ученый должен быть в курсе последних мировых новинок. А как это сделать, если ни одна из ведущих библиотек республики не выписывает даже научные журналы по механизации из Германии или США? Разве можно вариться в собственном соку и закладывать в разрабатываемые машины мировой уровень решения задач? А в результате имеем то, что имеем.
Корр. «БН»: — Валерий Петрович, как вы относитесь к мнению некоторых хозяйственников, которые считают, что в Беларуси должно быть, скажем, 20—25 предприятий, которые бы занимались производством плугов? Тогда, мол, конкуренция позволит выйти на хороший уровень. По-хозяйски ли это будет?
Валерий ЧЕБОТАРЕВ: — Не по-хозяйски, конечно. Одного монополиста быть не должно. Я думаю, достаточно 2—3 предприятий. Но их надо обеспечить современным станочным оборудованием, компьютерным проектированием, специалистами, технологами. И совсем не обязательно, чтобы все они работали именно на этом предприятии, конструкторы и технологи, например, есть в нашем центре. Поэтому мы можем найти с ними гибкие формы сотрудничества.
Владимир САМОСЮК: — Сегодня любое предприятие может само разработать документацию и начать производить технику. Причем никто не вправе повлиять на это. Но я считаю, что государство должно отстаивать свои интересы и интересы потребителей хотя бы через развернутые испытания на МИС, чтобы показывать, нужна ли такая техника. У нас уже есть факты, когда покупателей просто вводят в заблуждение.
Мы еще не затрагивали вопросы сервисного обслуживания техники. На сегодняшний день, например, большой проблемой являются масла для импортной техники. Нельзя не сказать и о том, что запчасти для нее у нас иногда предлагают по цене, которая просто не согласуется со здравым смыслом.
Кстати, мы просчитывали экономическую целесообразность применения на наших полях импортной техники и отечественной. Я не исключаю, что в этих расчетах могут быть какие-то погрешности, но тем не менее пока экономически целесообразнее применять технику белорусского производства.
У многих почему-то сложилось представление, что импортная техника всегда отличается безупречным качеством. Но это, к сожалению, не так. У нас были примеры, когда из строя выходили по 10—20 тракторов, ломались и почвообрабатывающие агрегаты. И причина не только в нарушении правил эксплуатации, выявлялись и конструктивные недоработки, и чисто технические.
Франц МИНЬКО: — Да, были такие случаи. Порой наши специалисты просто не могли четко сформулировать в техзадании, что они хотят, на каких землях будет техника эксплуатироваться.
Сегодня ведется много дискуссий о том, надо ли применять «Лексион» на полях с урожайностью 30 ц/га или же только там, где уже вышли на 70 центнеров. Я думаю, что здесь нет и не может быть однозначного ответа. Возьмем, к примеру, наши лучшие хозяйства — «Снов» Несвижского, «Октябрь», «Прогресс» Гродненского, «Заря» Могилевского районов. Когда-то в своем парке они насчитывали по 35—36 комбайнов, таких, как «Дон», с пропускной способностью 9—10 кг зерна в секунду, «Нива», где этот показатель был ниже. С тех пор площадь пашни у них практически не изменилась. Но сегодня они оснащены импортными машинами с пропускной способностью 10—12, а то и до 14 кг в секунду. Так вот, в «Заре» урожайность за последние лет 20 выросла в 1,7 раза и у нее в парке всего 11 комбайнов, которые намолачивают от 2 до 3 тыс. тонн. А в «Октябре» всего 12 комбайнов.
А теперь обратимся к хозяйству, где, например, 1000 гектаров зерновых и урожайность 30 центнеров. Ведь эту площадь может убрать один современный комбайн, на котором будет работать один хороший механизатор. Если взять Германию, то там средняя нагрузка на 1 комбайн — 600 га. И это при урожайности 70 ц/га.
В соответствии с Государственной программой возрождения и развития села к 2010 году в хозяйствах должно быть более 70 тыс. тракторов и 14,5 тыс. комбайнов. Это противоречит тенденциям нашего развития, поскольку по сравнению с 2005 годом численность тракторов в хозяйствах уменьшилась на 8 тыс., а комбайнов — на 2 тыс. Прошлый год показал, что комбайнов, например, у нас достаточно. Судите сами: в сельхозорганизациях насчитывается почти 10 тыс. классических комбайнов и 4 тыс. — КЗРов. В минувшем году в уборке постоянно было задействовано примерно 10000 комбайнов, поскольку около 2000 простаивали из-за поломок и почти 2000 КЗРов были заняты заготовкой кормов. Вот вам и ответ на вопрос сколько нам надо комбайнов.
Корр. «БН»: — Почему бы тогда 2—3 предприятиям не скооперироваться для покупки одного современного комбайна?
Франц МИНЬКО: — Кооперироваться можно тогда, когда есть реальный собственник, который считает свои деньги. У нас же сегодня — коллективные хозяйства, где председатель нередко считает себя…
Корр. «БН»: — …удельным князем.
Франц МИНЬКО: — Да, если хотите. А с каким трудом ежегодно мы перебрасываем комбайны из одной зоны республики в другую! Проблема в том, что у хозяйственников нет для такого шага экономических стимулов.
Иван ЛАБОЦКИЙ: — Если в 1990—95 годах в своей республике мы производили около 12—14 процентов сельскохозяйственной техники, то теперь вышли на уровень, превышающий 60 процентов. И это при том, что только для обеспечения растениеводства требуется порядка 400 наименований машин. Можно представить, какая за это время проделана колоссальная работа. По темпам освоения мы могли бы попасть в книгу рекордов Гиннеса. Но туда можем угодить по другому показателю – недостаточному качеству производимой техники. В адрес ее разработчиков и производителей сегодня можно услышать немало справедливых упреков. Особенно по надежности техники.
Тем не менее, нашей техникой теперь производится около 80 % сельскохозяйственной продукции.
В эти годы мы активно внедряли разработки, которые были созданы учеными и конструкторами Центра в рамках государственных научно-технических программ.
Немало разработок выполнено и путем воспроизводства импортных аналогов, а также создания машин с применением импортных комплектующих. Не надо бояться заимствовать какой-то важный узел или механизм. Пусть он применяется до тех пор, пока наши машиностроители не научатся делать аналоги так, как их зарубежные производители. Только в таком случае можно поднять надежность техники, улучшить ее качество, догнать конкурентов и выйти на мировой уровень. Если же вариться только в собственном соку, то продвигаться вперед будет довольно сложно.
Иногда задаешься вопросом: «А надо ли нам в республике столько производить?». А не лучше ли оптимизировать систему машин, чем мы и занимаемся, чтобы получить экономически выгодную продукцию высокого качества. Поэтому нужно знать — что хочет потребитель, что ему лучше порекомендовать и какой от предложенной машины будет получен эффект.
Мы работаем над такими машинами, которые должны за один проход выполнять несколько операций. Такие комбинированные агрегаты дают возможность не уплотнять почву, экономить топливо, поднять производительность труда, решать другие вопросы интенсификации производства.
Наша задача производить не только для себя, но и создавать разработки, которые должны быть востребованы в странах ближнего и дальнего зарубежья, с использованием передовых технологий. Мне кажется, такая задача нам по плечу.
Владимир САМОСЮК: — Не только по плечу, но кое-что в этом плане уже удалось и реализовать. За границу идут разработанные нами прессы, пресс-подборщики, кормораздатчики, косилки. О чем это говорит? Что качество некоторых наших машин находится на высоком уровне. И это радует. Иногда приходится даже сдерживать экспортные поставки для удовлетворения внутреннего спроса.
Владимир ВОЛОДКЕВИЧ: — Не открою секрета, если скажу, что техника нужна для реализации технологий производства. Но, к сожалению, их у нас нет. Есть только перечень операций и технологические регламенты, изданные нашими профильными институтами. Если эти регламенты внимательно изучить, то нам, разработчикам техники, что-то очень сложно оттуда позаимствовать и это создает для нас некоторые сложности. Отсюда и результаты: когда создавалась первая система машин, то было 895 предложений по их использованию. Поэтому на Белорусской МИС, на наш взгляд, должны проводиться испытания не машин, а технологий законченного цикла производства. С учетом зональной специфики.
Хотелось бы сказать и о рынке вторичной техники, который у нас еще не развит. Если хозяйство купило, скажем, суперсовременную дорогостоящую машину, и она поработала два-три года, то ее нужно подремонтировать и можно продать другому. Общее дело от этого только выиграет.
Валерий ЧЕБОТАРЕВ: — Я часто задаю себе вопрос: всем ли нужна сегодня суперсовременная иностранная техника? Уверен, не всем. Если на тот же «Лексион» за сезон не приходится около трех тысяч тонн зерна (это его годовая наработка), то хозяйству его применение экономически невыгодно. В таком случае лучше ориентироваться все-таки на свою, отечественную технику, а главное, на себестоимость получаемого зерна.
С другой стороны, нас порой упрекают, что при проектировании своих машин мы будто бы излишне увлекаемся иностранными комплектующими. Такие разговоры идут от незнания положения дел на мировом рынке сельхозмашиностроения. Ведь подобная практика существует везде.
Двенадцать лет назад в Беларуси производилось только пятнадцать процентов сельхозмашин. Мы в бывшем ЦНИМЭСХе не занимались разработкой сушилок, зерноочистительных комплексов и тому подобным, не говоря о комбайне. Но прототип первого белорусского зерноуборочного комбайна в Лиде сделали именно мы. Показали его Президенту страны, он осмотрел, одобрил и сказал: «Республика должна производить зерноуборочные комбайны!»
Да, сегодня мы пока не можем в полной мере конкурировать с западноевропейскими производителями сельскохозяйственной техники. Но в этих странах отдельные фирмы на рынке сельхозмашиностроения существуют по сто и больше лет. У нас же в этом смысле младенческий возраст. Нельзя сразу подняться на вершину горы. Надо идти от простого к более сложному. От незатейливых на первый взгляд агрегатов — к машинам с компьютерным обеспечением. Нельзя сразу внедрять, скажем, бесплужную обработку почвы. Надо подвести к ней соответствующую культуру земледелия. Каждый на своем поле должен пройти свой путь.
Петр ГАРОСТ: — Все наши новые идеи, заложенные в машину, патентуются. В последнее время мы ежегодно подавали в Национальный центр интеллектуальной собственности более тридцати заявок. Для чего это нужно? Чтобы наша техника была надежно защищена на внутреннем и внешнем рынках, а мы могли бы занимать там свою нишу, поставляя к ней запчасти и получая прибыль.
Участники «круглого стола» подняли немало злободневных проблем, с которыми в повседневной жизни сталкивают как они, так и производители сельхозпродукции. Понятно, некоторые из них в одночасье не решить. Но если сообща искать пути выхода из сложных ситуаций, обсуждать их вместе, то все трудности можно преодолеть гораздо быстрее, чем поодиночке. Поэтому очень жаль, что представители Минпрома республики проигнорировали приглашение к разговору на столь важную для сельхозпредприятий тему.
Александр ЦЫБУЛЬСКИЙ, Анатолий ЦЫБУЛЬКО, Олег ШВЕДОВ, Владимир ЯДРЕНЦЕВ. «Беларусская нива»